Единственная, кто понимала меня… Та, что не отвергла… Я убил её. Убил своими собственными руками. Часто ты приходишь ко мне во сне, улыбаешься и подбадриваешь… Возвращаешь любовь к жизни. Как же я хочу, чтобы эти сны не кончались! Но всему когда-нибудь приходит конец… А иногда мне мерещится твой голос. Кажется, что вот я обернусь и увижу тебя. Улыбающуюся и смеющуюся. Но, увы… Тебя больше нет. Иногда я замечаю на себе сочувствующие взгляды Аллена и Лави. Но им меня не понять. Да и что они знают о любви? О настоящей любви… Ведь почти вся их жизнь-сражение… Мне больно… Я не хочу верить, в то, что тебя уже не вернуть. Не хочу и всё тут! Ты же приходишь ко мне во снах, я слышу твой голос... Он звенит в моей голове даже сейчас. Возможно, если я умру, то смогу встретить тебя вновь. Ведь это возможно, да? Но я не хочу проверять это. По крайней мере, пока не закончится эта война. Я никогда тебя не забуду… И буду помнить о тебе вечно, Элида… Моя первая и последняя любовь…
Алистер Кроули до сих пор не разобрался, что происходит с ним иногда – сном ли бывает затуманен разум, вином ли, усталостью ли. Но факт, он в который раз обнаруживает себя на границе между удивительным и обыденным. Глубокой ночью экзорцист просыпается от звуков музыки. Кто-то наигрывает фортепьянную вальсовую мелодию, незамысловатую, но берущую за душу. Если допустить, что у Кроули всё-таки есть душа. И – а что ещё остаётся делать? – Алистер осторожно затворяет дверь спальни, ступает по коридору, прислушиваясь, беззвучно шевеля губами, буравя тени в углах взглядом. Где вы, лирически настроенные призраки-музыканты? Никого нет. Пока. Кроули спускается по лестнице в холл. Шахматные клетки пола почти режут глаз своим контрастом, лунный свет плещется в стрельчатых окнах. Эта незначительная деталь – свет – кажется экзорцисту странной, почти неприличной. В центре помещения стоит женщина. Лицо её скрыто капюшоном плаща, одежды её черны. - Миранда? Женщина смеётся, и смех её почти заглушает звуки вальса. А Кроули душат рыдания – не явные, внутренние, клубок кинжалов у сердца, любимое проклятье. Он не может не узнать этот голос. - Элиад. - Потанцуешь со мной, Алистер? - Сколь угодно долго. - У меня есть только час, мой милый. Тур вальса и ещё несколько па – сегодня так. - Так. Как скажешь. Когда завершается тур вальса, этот бесконечно долгий и безнадёжно короткий миг, когда Кроули чувствует дыхание Элиад и тепло её рук, фортепьянная мелодия обрывается. Вместо неё стены сотрясает вой сотен фантомных скрипок, и прекрасное видение кружится, улыбаясь и размахивая руками – неловко и одновременно гармонично. Живому Кроули не угнаться за мёртвой возлюбленной в этой безумной пляске, поэтому ему ничего не остаётся, как проснуться в собственной постели, тяжело дыша и вытирая взмокший лоб. Экзорцист зажигает масляную лампу, ищет графин с водой, и с неожиданным суеверным страхом вспоминает, почему яркий лунный свет в холле казался ему странным. Сегодня новолуние. Впрочем, Элиад всегда нравилось танцевать при луне, а призракам принято прощать прихоти. Любимым призракам – тем более.
Гость Милый автор, простите, вчера был фестивальный день, так что ваш текст я прочёл только сейчас. Прекрасную историю вы рассказали, лунную и колдовскую. Спасибо.
-
-
23.09.2009 в 14:48Единственная, кто понимала меня… Та, что не отвергла… Я убил её. Убил своими собственными руками.
Часто ты приходишь ко мне во сне, улыбаешься и подбадриваешь… Возвращаешь любовь к жизни. Как же я хочу, чтобы эти сны не кончались! Но всему когда-нибудь приходит конец…
А иногда мне мерещится твой голос. Кажется, что вот я обернусь и увижу тебя. Улыбающуюся и смеющуюся. Но, увы… Тебя больше нет.
Иногда я замечаю на себе сочувствующие взгляды Аллена и Лави. Но им меня не понять. Да и что они знают о любви? О настоящей любви… Ведь почти вся их жизнь-сражение…
Мне больно… Я не хочу верить, в то, что тебя уже не вернуть. Не хочу и всё тут! Ты же приходишь ко мне во снах, я слышу твой голос... Он звенит в моей голове даже сейчас.
Возможно, если я умру, то смогу встретить тебя вновь. Ведь это возможно, да? Но я не хочу проверять это. По крайней мере, пока не закончится эта война.
Я никогда тебя не забуду… И буду помнить о тебе вечно, Элида… Моя первая и последняя любовь…
-
-
23.09.2009 в 15:36Они прелестная пара)
Заказчик
-
-
23.09.2009 в 20:49Автор
-
-
23.09.2009 в 21:03-
-
24.09.2009 в 12:22Tykki, у тебя классные заявки
читатель
-
-
24.09.2009 в 18:00-
-
25.09.2009 в 03:22-
-
03.10.2009 в 00:40Алистер Кроули до сих пор не разобрался, что происходит с ним иногда – сном ли бывает затуманен разум, вином ли, усталостью ли. Но факт, он в который раз обнаруживает себя на границе между удивительным и обыденным.
Глубокой ночью экзорцист просыпается от звуков музыки. Кто-то наигрывает фортепьянную вальсовую мелодию, незамысловатую, но берущую за душу. Если допустить, что у Кроули всё-таки есть душа.
И – а что ещё остаётся делать? – Алистер осторожно затворяет дверь спальни, ступает по коридору, прислушиваясь, беззвучно шевеля губами, буравя тени в углах взглядом.
Где вы, лирически настроенные призраки-музыканты?
Никого нет. Пока. Кроули спускается по лестнице в холл. Шахматные клетки пола почти режут глаз своим контрастом, лунный свет плещется в стрельчатых окнах. Эта незначительная деталь – свет – кажется экзорцисту странной, почти неприличной.
В центре помещения стоит женщина. Лицо её скрыто капюшоном плаща, одежды её черны.
- Миранда?
Женщина смеётся, и смех её почти заглушает звуки вальса. А Кроули душат рыдания – не явные, внутренние, клубок кинжалов у сердца, любимое проклятье. Он не может не узнать этот голос.
- Элиад.
- Потанцуешь со мной, Алистер?
- Сколь угодно долго.
- У меня есть только час, мой милый. Тур вальса и ещё несколько па – сегодня так.
- Так. Как скажешь.
Когда завершается тур вальса, этот бесконечно долгий и безнадёжно короткий миг, когда Кроули чувствует дыхание Элиад и тепло её рук, фортепьянная мелодия обрывается.
Вместо неё стены сотрясает вой сотен фантомных скрипок, и прекрасное видение кружится, улыбаясь и размахивая руками – неловко и одновременно гармонично. Живому Кроули не угнаться за мёртвой возлюбленной в этой безумной пляске, поэтому ему ничего не остаётся, как проснуться в собственной постели, тяжело дыша и вытирая взмокший лоб.
Экзорцист зажигает масляную лампу, ищет графин с водой, и с неожиданным суеверным страхом вспоминает, почему яркий лунный свет в холле казался ему странным. Сегодня новолуние.
Впрочем, Элиад всегда нравилось танцевать при луне, а призракам принято прощать прихоти.
Любимым призракам – тем более.
-
-
03.10.2009 в 00:42-
-
04.10.2009 в 14:12-
-
04.10.2009 в 15:30Я рад, что вам понравилось.
Автор, вестимо.
-
-
09.10.2009 в 17:32ООСа не вижу.
очень атмосферно. здорово )
-
-
09.10.2009 в 20:44