Первые аккорды разрывают тишину, сдувают эхом пыль и долго-долго бьются в голове, глуша вьющиеся следом ноты. Музыкант задерживает дыхание и прикрывает глаза, чуть подаваясь вперед в попытке дотянуться и тронуть. Он не падает – к плечу осторожно прикасается рука, удерживая его. Неа судорожно вздыхает, вновь очутившись на поверхности, хватает воздух и вслушивается в скрипки. - Ты иногда так предсказуем, брат, - собеседник осторожно наклоняется через ручку, он шепчет прямо в ухо, сдувая пряди волос, целуя их сквозь воздух. Слова вплетаются в коду, предзнаменуя итог, подводя черту – от fortissimo сбивает дыхание, а неустойчивый аккорд рассыпается, словно карточный домик. - Но я не хочу сейчас уходить, - Адам осторожно соскальзывает назад, удобно располагаясь в своем кресле. – Не будем мешать. Скрипки глушат слова – и никто в зале не обращает внимания на внезапно появившегося слушателя в почти пустом первом ряду. - Почему ты никогда не играл ее мне? – гобой нежно подхватывает почти обиду в словах, скрывая хруст схваченных в дирижерском взмахе пальцев. Граф вновь наклоняется, второй рукой разворачивая к себе лицо своего Музыканта. Гладит по щеке, сдавливая пальцы. Адам накрывает своей ладонью ухо – ему хотелось бы, что его брат слышал его, слушал его и шел за ним так, как он идет за этими нотами, купаясь и топя себя в том, что ему дают другие. Но даже сейчас Неа не смотрит на него, даже сейчас Адам не знает, с кем его младший брат. Рука сжимает клок волос, впиваясь ногтями в шею и упиваясь первой реакцией – Неа морщится, совсем чуть-чуть, подносит палец свободной руки к губам: - Тише. Послушай, Адам, - и Граф уже не отгоняет от себя мысли о бунте, усмехаясь знакомым отзвукам Марсельезы в симфонии. Адам только кивает, гладя сломанные пальцы Музыканта – свои сломанные мечты. - Почему, брат? – он сам готов написать эту коду, повторяя ее вновь и вновь в попытке ответить на вопрос. Неа вздыхает, вновь погружаясь в музыку, осторожно опускает ладонь Адама – улыбается. Так сидеть неудобно, но Музыкант сплетает пальцы, дирижируя и играя рукой Графа на невидимом фортепиано. - Эту симфонию невозможно сыграть на расстроенных клавишах, - шепчет. - Так вернись и верни, как было, - просьба Адама звучит диссонансом на фоне победного марша судьбы. – Настрой фортепиано. Неа качает головой, вновь прикладывая палец к губам: - Тебе нужен будет новый инструмент, брат. Адам откидывается в кресле с последними аккордами симфонии: - Ты никогда им не был. - Ягнята, инструменты, марионетки, маски, осколки – не люди, - Неа шепчет, свистит от боли. Граф крепко держит его за шею, сдавливая, спрашивая глазами и умоляя вернуться. На аллегро Адам разжимает пальцы, резко встает и исчезает с очередным музыкальным каскадом, со вздохом оставляя Неа сидеть и ничего не видеть, словно любящие руки брата вновь накрывают его глаза в просьбе довериться и идти следом.
Темноту заброшенного концертного зала нарушает лишь забредшие сквозь осыпающиеся дыры в потолке солнечные лучи. Музыкант сидит в пыльном кресле первого ряда, улыбается и ничего не видит, слыша лишь отзвуки пятой симфонии и скрип открывающейся двери. - Ты иногда так предсказуем, брат.
Душа и сердце за матчасть! || Семь планет и четыре стихии.
Ох, оно потрясающе прекрасно - каждое слово будто точно ложится на музыку. Каждая реплика, каждые оборот. Это здорово, очень здорово! Автор, спасибо Вам огромное! Можно попросить Вас раскрыться? заказчик, просящий прощения за то, что пришел так поздно.
-
-
18.06.2011 в 16:20Первые аккорды разрывают тишину, сдувают эхом пыль и долго-долго бьются в голове, глуша вьющиеся следом ноты. Музыкант задерживает дыхание и прикрывает глаза, чуть подаваясь вперед в попытке дотянуться и тронуть. Он не падает – к плечу осторожно прикасается рука, удерживая его. Неа судорожно вздыхает, вновь очутившись на поверхности, хватает воздух и вслушивается в скрипки.
- Ты иногда так предсказуем, брат, - собеседник осторожно наклоняется через ручку, он шепчет прямо в ухо, сдувая пряди волос, целуя их сквозь воздух. Слова вплетаются в коду, предзнаменуя итог, подводя черту – от fortissimo сбивает дыхание, а неустойчивый аккорд рассыпается, словно карточный домик.
- Но я не хочу сейчас уходить, - Адам осторожно соскальзывает назад, удобно располагаясь в своем кресле. – Не будем мешать.
Скрипки глушат слова – и никто в зале не обращает внимания на внезапно появившегося слушателя в почти пустом первом ряду.
- Почему ты никогда не играл ее мне? – гобой нежно подхватывает почти обиду в словах, скрывая хруст схваченных в дирижерском взмахе пальцев.
Граф вновь наклоняется, второй рукой разворачивая к себе лицо своего Музыканта. Гладит по щеке, сдавливая пальцы. Адам накрывает своей ладонью ухо – ему хотелось бы, что его брат слышал его, слушал его и шел за ним так, как он идет за этими нотами, купаясь и топя себя в том, что ему дают другие. Но даже сейчас Неа не смотрит на него, даже сейчас Адам не знает, с кем его младший брат. Рука сжимает клок волос, впиваясь ногтями в шею и упиваясь первой реакцией – Неа морщится, совсем чуть-чуть, подносит палец свободной руки к губам:
- Тише. Послушай, Адам, - и Граф уже не отгоняет от себя мысли о бунте, усмехаясь знакомым отзвукам Марсельезы в симфонии. Адам только кивает, гладя сломанные пальцы Музыканта – свои сломанные мечты.
- Почему, брат? – он сам готов написать эту коду, повторяя ее вновь и вновь в попытке ответить на вопрос. Неа вздыхает, вновь погружаясь в музыку, осторожно опускает ладонь Адама – улыбается.
Так сидеть неудобно, но Музыкант сплетает пальцы, дирижируя и играя рукой Графа на невидимом фортепиано.
- Эту симфонию невозможно сыграть на расстроенных клавишах, - шепчет.
- Так вернись и верни, как было, - просьба Адама звучит диссонансом на фоне победного марша судьбы. – Настрой фортепиано.
Неа качает головой, вновь прикладывая палец к губам:
- Тебе нужен будет новый инструмент, брат.
Адам откидывается в кресле с последними аккордами симфонии:
- Ты никогда им не был.
- Ягнята, инструменты, марионетки, маски, осколки – не люди, - Неа шепчет, свистит от боли. Граф крепко держит его за шею, сдавливая, спрашивая глазами и умоляя вернуться. На аллегро Адам разжимает пальцы, резко встает и исчезает с очередным музыкальным каскадом, со вздохом оставляя Неа сидеть и ничего не видеть, словно любящие руки брата вновь накрывают его глаза в просьбе довериться и идти следом.
Темноту заброшенного концертного зала нарушает лишь забредшие сквозь осыпающиеся дыры в потолке солнечные лучи. Музыкант сидит в пыльном кресле первого ряда, улыбается и ничего не видит, слыша лишь отзвуки пятой симфонии и скрип открывающейся двери.
- Ты иногда так предсказуем, брат.
-
-
18.06.2011 в 18:02мимо проходил
-
-
19.06.2011 в 20:12Это здорово, очень здорово!
Автор, спасибо Вам огромное!
заказчик, просящий прощения за то, что пришел так поздно.
-
-
19.06.2011 в 20:20Valkirija Free, безмерно радостно слышать, что заказчик доволен.)) Уже раскрылся.
Автор.